Картер Браун - Том 18. Смерть в стиле рок [ Черные кружева. Убийство - это послание. Своенравные сестрички. Убийство в стиле рок.]
— Не думаю, что вы найдете психиатра, который подтвердит, что я потерял разум, — сказал я, тщательно выбирая слова. — И конечно, я знаю, что у вас вот такое толстое досье на меня и то, что вы не узнали от меня самого, вы получили из Нью-Йорка…
— И что? — пробурчал он.
— А то, что, если бы я убил Вейланда из своего пистолета, неужели я был бы настолько туп, чтобы оставлять его там?
— Ну, может быть, вы сильно нервничали.
— Если бы вы не вынуждали меня, я бы вообще не упоминал об этом, лейтенант, — заметил я скромно. — Но вспомните, когда я был здесь в последний раз, я убил человека — в порядке самозащиты, как вы сами признали! — и еще перед этим…
— Огромная разница — убить в порядке самозащиты или убить преднамеренно и хладнокровно!
— Если вы считаете, что я оставил мой пистолет на месте преступления, то я сдаюсь! — Схватив кофейник и наклонив его над моей пустой чашкой, я наблюдал, как из носика медленно вытекала черная гуща.
— Не расстраивайтесь! — весело произнес Шелл. — Посреди ночи мы устроим еще один перерыв на кофе.
— Кто нашел тело?
— Какой-то неизвестный. Позвонил, но отказался назвать свое имя.
— Это был я, — произнес я мрачно. — Просто хотел быть уверен, что вы найдете мой пистолет прежде, чем его серийный номер покроется ржавчиной.
Шелл заметно помрачнел, и я почувствовал, что, возможно, начинаю одерживать верх.
— Только не умничайте, Бойд! — прошипел он.
— Нет, продолжим, лейтенант! — не унимался я. — Эта хижина находится на краю света, у черта на куличках. Добираться до нее — целая вечность! Кто в здравом уме решится на это? Наш анонимный путешественник наткнулся бы на эту хижину не ранее, чем через двенадцать часов после убийства, направился бы сразу в гостиную и тут же нашел бы тело. Что он, по-вашему, экстрасенс или кто еще?
Шелл вскочил с кресла и распахнул дверь.
— Донаван! — заорал он так, что люди, живущие в Майами, могли бы подумать, что приближается ураган.
Когда через несколько секунд появился сержант, Шелл вытянул свой указательный палец в направлении моей грудной клетки.
— Упрячь его в камеру! — проскрипел он. — Мне тошно смотреть на его лицо!
— Я еще не позвонил моему адвокату, — напомнил я.
— Мы сами позвоним ему, — ухмыльнулся он. — Его снова зовут Смит?
— Вы даже не составили акт! — выкрикнул я.
— В камеру предварительного заключения! — отрывисто бросил Шелл. — Там не так уж плохо, Бойд; если устанете лежать, то всегда сможете встать. Если устанете стоять, можете…
— Есть определенные инструкции, которые вы обязаны выполнять, — сказал я тихо. — Во-первых…
Донаван, схватив меня за локоть, вышвырнул из кабинета, не дав возможности перейти к изложению самой интересной части моих прав. Через тридцать секунд я оказался в камере, куда впихнул меня Донаван; надзиратель запер дверь. Я подумал, что, наверное, уже слишком поздно сменить мое имя на Диабла Бананза и убежать в Аргентину. Стать гаучо и разбойничать в пампасах, размахивая болеро над головой! Или, наоборот, болеро разбойничают в пампасах, дико размахивая гаучо над своей головой? Запамятовал… Правда, теперь этот вопрос для меня был уже не актуален.
Не прошло и часа, как я понял, что имел в виду Шелл, предупреждая о том, что я буду весьма ограничен в выборе способа проявить свою физическую активность. Он был прав, говоря, что я мог либо лежать, либо стоять. Можно было даже немного прогуливаться, если делать маленькие шажки и разворачиваться на 180 градусов каждые три секунды. Спустя несколько часов я услышал, как тихо разговариваю сам с собой, что было уже несомненным признаком раздвоения личности. Неожиданно лязгнул замок, и надзиратель открыл дверь.
— На выход, Бойд! — громко произнес он. Ему не нужно было повторять это дважды. Я выскочил из камеры быстрее, чем бежит жалкий оборванец, преследуемый настоящим живым гусем! Надзиратель вывел меня по сложным лабиринтам тюремного коридора к кабинету лейтенанта. Шелл лениво стоял в дверях, засунув руки глубоко в карманы брюк, и, как мне показалось, как-то загадочно смотрел на меня.
— С самой вдовой? — Только и сказал он, медленно покачав головой, — Ну, вы даете, Бойд!
— В чем дело? — Я подозрительно уставился на него. — Пришло время оправиться?
— Небольшой совет, — сказал он. — Не пытайтесь покинуть город, потому что в этом случае я постараюсь прошить вас автоматной очередью. Не впутывайтесь в неприятности — это относится к неосторожному переходу улицы, — или я вас брошу туда, откуда вы только что вышли. Не меняйте отель, не получив предварительно моего разрешения. И еще кое-что. — Он уставился на засиженный мухами потолок. — Да, вспомнил! Когда-нибудь, когда у вас появится больше свободного времени — например, когда будете отбывать свои девяносто девять лет в Сан-Квентине, вы должны будете поделиться со мной секретом, как стать суперменом. — Он медленно покачал головой. — Моя жена наверняка оценит это!
Пропустив его двусмысленную болтовню мимо ушей, я спросил самое для меня важное:
— Вы хотите сказать, что выпускаете меня отсюда?
— Искренне надеюсь, что ненадолго! — прорычал он.
Когда я сделал первый шаг по тротуару, ощущение свободы ударило мне в голову, и я бы бегом помчался к поджидавшим меня двум блондинкам, если бы они сами не взяли меня крепко за руки и не повели к припаркованному рядом автомобилю. Джекки Милн повела машину, посадив меня рядом с собой. Шери Вейланд сидела на заднем сиденье.
— Это сделали вы? — Я переводил взгляд с одной на другую, дико ворочая глазами. — Вы великолепны! Но как?
— Шери услышала вечером по радио о том, что в какой-то хижине в горах обнаружен труп Стирлинга, — сообщила Джекки. — Она ворвалась в мою комнату, чтобы поведать мне об этом, и когда сказала, что полиция уже задержала для допроса мужчину, я почему-то сразу догадалась, что это, должно быть, вы, Дэнни!
— Передали, что Стирлинг был убит ранним утром, — тихо прибавила Шери. — Моя задача заключалась в том…
— Наша задача, дорогая, — поправила ее Джекки решительно.
— Конечно, дорогая! — извиняющимся тоном поправилась Шери. — Наша задача заключалась в том, чтобы точно вычислить, во сколько это могло произойти. Как я помнила, я вернулась в свою комнату около трех часов ночи. — Неожиданно в ее голосе появились мечтательные нотки. — Я была такой счастливой и такой измученной после этой чудесной…
— Никаких интимных подробностей, дорогая! — резко прервала ее Джекки. — Будем придерживаться только фактов.
— У нас возникло чувство, что вам, Дэнни, понадобится очень надежное алиби, — продолжала Шери уже деловым голосом. — Я хочу сказать, что алиби, заканчивающееся в три часа ночи, вообще не является алиби. Поэтому мы решили, что я скажу в полиции, что провела с вами всю ночь.
— Но даже и в этом случае это алиби не идеально, — подхватила Джекки. — Как можно отнестись к сексуальному алиби, даваемому вдовой убитого? Вы понимаете, Дэнни, что мы чувствовали?
— Да, — признался я ошеломленно. — Конечно понимаю! И как же вы решили эту проблему?
— Мы решили ее очень просто, — произнесла Джекки нарочито скромным голосом.
— Просто! — воскликнула Шери. — Это была идея Джекки, идея совершенно гениальная!
— Мы просто удвоили алиби, — промурлыкала Джекки.
— Удвоить алиби — это хорошая идея, — сказал я. — Но, черт возьми, что вы этим хотите сказать?
— Ну, — Джекки откашлялась, — даже очень подозрительно настроенный полицейский найдет маловероятным, что человек, проведший ночь с двумя великолепными женщинами, найдет время или желание выскочить из постели рано утром для того, чтобы совершить преступление, не так ли?
Мы проехали еще три квартала, пока я смог что-то вымолвить.
— Вы сказали об этом лейтенанту Шеллу? — медленно проговорил я.
— Конечно! — засмеялась Джекки. — Он ведь там главный, поэтому, вполне естественно, мы говорили с ним.
— Мне он показался даже приятным человеком, — произнесла Шери благостным тоном, — жаль только, что он полицейский.
— И что же он сказал? — промямлил я.
— Ничего, — невыразительно ответила Джекки.
— А я думаю, он чертовски неучтив! — решительно заявила Шери.
— Помнишь, как он стоял и смотрел на нас целых пять минут, прежде чем заговорил?
— Был еще кто-нибудь при этом рядом? — с надеждой спросил я.
— Этот недотепа сержант, тот, кто оскорбил меня в ресторане, — раздраженно ответила Джекки, — и какие-то еще двое или трое штатских.
— Кто-нибудь из них что-нибудь сказал?
— Кажется, нет. — Она немного подумала. — Донаван пробормотал что-то о том, что у него болит спина, но я не могла посочувствовать человеку с такими манерами, как у него!
